Words of Wisdom in Monaco c Бьорном Дальстрёмом

В апреле 2021 года Бьорн Дальстрём стал директором Нового Национального музея Монако (NMNM), сменив на этом посту Мари-Клод Бо. Следуя стратегии своей предшественницы, Бьорн Дальстрём, тем не менее, привносит в каждое мероприятие музея свой личный подход, а именно: исключительную широту взглядов, интеллектуальное любопытство и интерес к диалогу различных видов искусства. Назовем это трансверсальным взглядом на вещи, эклектикой в лучшем смысле этого слова. Именно директору музея принадлежит идея двух главных летних выставок в NMNM — «Пазолини в светотени» на Вилле Собер (до 29 сентября) и «Мигель Барсело, океанограф» на Вилле Палома (до 13 октября). Такой выбор отражает стремление Бьорна объединить изобразительное искусство и мир фантазий, кино и литературу, скульптуру и живопись, моду и дизайн, не забывая о связях прошлого с настоящим, которые в любые времена служат ориентиром для людей искусства.

HelloMonaco: Можно утверждать, что мультидисциплинарность — ваша отличительная черта. Каким образом вы используете это качество в своей музейной работе?
Бьорн Дальстрём: Я стараюсь идти по стопам Мари-Клод Бо, следуя определенной трансверсальности. Именно Мари-Клод была моим учителем. Мне случалось работать в разных музеях: этнографии, монографии, моды, литературы… Мой первый опыт приходится на Музей современного искусства в Люксембурге. Мари-Клод действительно была настоящим первооткрывателем в деле объединения различных искусств. Я просто стремлюсь и дальше поддерживать этот подход.

Поскольку наш музей является единственным в Монако музеем современного искусства, я считаю, что нам нужно оставаться предельно открытыми. Необходимо завоевывать интерес публики, удивлять ее и даже поражать. В этом фирменный стиль, бренд музея, который я и стараюсь сохранить. Здесь я чувствую себя очень комфортно. Мне необыкновенно интересны выставки, которые заставляют задуматься. «Пазолини в светотени» из их числа.

HM: Однако такой выбор героя можно даже назвать дерзким…
БД: Речь действительно идет о неоднозначном персонаже. Но ведь Пазолини был еще и великим интеллектуалом, богатой личностью, полной противоречий. Поэт, писатель, кинорежиссер и даже художник… У этой выставки разные уровни восприятия, рассчитанные на разных посетителей. Те, кто мало знаком с Пазолини, узнают о нем гораздо больше — точно так же, как и большие знатоки его творчества. Вот к чему мы должны стремиться — к привлечению совершенно разной аудитории.

HM: Среди ярких личностей, повлиявших на вашу жизнь, можно назвать Боба Уилсона… В чем выражается влияние человека, которого называют одним из величайших театральных режиссеров современности?
БД: Работая с Бобом Уилсоном в его американском фонде, я познакомился с Мари-Клод Бо. Он для меня образец для подражания наряду с Мари-Клод и Пьером Берже, с которым я, кстати, тоже знаком благодаря Бобу.

HM: Говоря о Пьере Берже, нельзя не вспомнить Ива Сен-Лорана. Был ли он тем человеком, кто познакомил вас с миром моды?
БД: Мода является неотъемлемой частью нашей жизни. Сен-Лорану всегда удается оставаться современным. Я начал работать в этом музее еще тогда, когда выставки мод не были столь масштабными. Мода — синоним сегодняшнего мира, а это именно то, что меня больше всего интересует. У всех нас свои особые отношения с одеждой. Ив Сен-Лоран, вдохновленный мужским гардеробом, создал одежду, ставшую символом женственности. XX век ознаменовался освобождением от дресс-кода, который навязывал одежде обязанность нести определенное послание.

HM: Планируете ли вы крупную выставку, посвященную моде?
БД: Да, мы как раз над этим работаем. Новая выставка будет посвящена знаковой личности в мире моды.

HM: И кто же это..?
БД: Габриэль Шанель. Выставка на Вилле Палома будет представлять собой диалог между работами современных художников и моделями Шанель.

HM: Поговорим о Барсело. Можно ли назвать его выставку экологически ориентированной..?
БД: Не совсем. Выставка Барсело просто отражает любовь к морю. Барсело — великий певец Средиземноморья, уроженец Балеарских островов. Он настоящий гений и как художник, и как керамист. Делая главным объектом море, он обращается к нашему экологическому сознанию. Однако я всегда предпочитаю выставки, которые скорее провоцируют, нежели объясняют. На выставке также будут представлены вышивки, выполненные Барсело на пару с его матерью. Этакий морской бестиарий на скатертях.

HM: Что лежит в основе работы Нового Национального музея Монако?
БД: Самое драгоценное в музее, конечно, его коллекции. Их много, и лучше всего представлять их публике вместе с работами специально приглашенных мастеров, предлагая взгляд на историческое наследие сквозь призму современности. Наша коллекция современного искусства относительно молодая, как и сам музей, однако уже весьма интересная. Также в нашем музее представлено порядка четырех тысяч костюмов, заводных механических игрушек и кукол… Мы ведь стараемся уделять внимание и истории страны. Так что трансверсальность действительно стала нашей визитной карточкой.

Два раза в год мы собираем комитет по закупкам. С нами сотрудничают частные коллекционеры, которые дают музею свои картины в аренду. Так что в этом и заключается главный принцип работы нашего музея: история Княжества, плюс трансверсальность, плюс стремление показать старые коллекции вместе с современным искусством.

HM: А что больше всего вдохновляет лично вас?
БД: Как я уже говорил, самое большое влияние на меня оказали три человека: Мари-Клод Бо, Боб Уилсон и Пьер Берже. Их подход, их видение творчества послужили мне вдохновением. Что касается моих художественных вкусов, все началось с посещения Лувра. И с раннего детства я увлекался мифологией.

HM: Как по-вашему, возобновление работы дома-музея Эмиля Золя и создание музея Дрейфуса — это своего рода гражданское обязательство?
БД: Это политическая позиция Пьера Берже. Точно так же когда-то он попросил меня открыть музей берберов в Марракеше, представляющий культуру коренного населения Северной Африки. Открытие музея Дрейфуса было данью уважения смелости Эмиля Золя, который не остался равнодушным к несправедливости. Этот музей посвящен неразрывной связи между двумя великими представителями Франции. Как видите, Пьер Берже всегда оставался активным гражданином своей страны.

HM: А разве не все художники являются активными гражданами своих стран?
БД: В той или иной степени. Некоторые художники становятся настоящими борцами за свои идеи, ведь каждый творец предлагает нам собственную картину мира. Все художники разные, творчество некоторых с трудом поддается пониманию. Отсюда и важность посредничества в искусстве…

HM: И каким образом это посредничество осуществляется в NMNM?
БД: Зрителя нужно готовить. Мы приходим в школы, на протяжении вот уже пятнадцати лет ведем серьезную образовательную работу. Приходя в музей, дети обязательно узнают что-то новое. Они испытывают своего рода просветление, с которым раньше не соприкасались. Лично я верю в школу. Для меня школа значила много и во многом меня сформировала. Чего только стоит то самое первое мое посещение Лувра именно тогда, когда я страстно увлекался мифологией…

HM: Поговорим о просветительской работе. Правда ли, что пополнение коллекций музея происходит при непосредственном участии молодых жителей Монако?
БД: Все так. У нас в музее существует программа для молодых людей, увлеченных искусством. Девятнадцать старшеклассников, специализирующихся на изобразительном искусстве, приезжают в Париж для проведения исследовательской работы. Они располагают бюджетом 20 000 евро, который могут потратить на арт-ярмарке. В апреле этого года состоялся восьмой такой выезд. Ребята, отстояв свое мнение перед престижным жюри, убедили работников музея приобрести работы из инсталляции «Песнь птиц» франко-алжирской художницы Кати Камели. Наша программа, которая готовит коллекционеров завтрашнего дня, приобретает все больший масштаб. Это просто потрясающее событие! Я каждый раз жду его с огромным нетерпением!

HM: А сами вы коллекционер?
БД: Нет, у меня есть произведения искусства, преимущественно современного, но я не считаю себя коллекционером. Мои вкусы разнообразны, а приобретения спонтанны.

HM: Является ли сегодня слово «красота» уничижительным? Дело в том, что многие современные художники отказываются от этого определения…
БД: Ну что вы! Красота существует! Я убедился в этом очень давно — еще во время своего первого похода в Лувр.

HM: Есть ли у вас мечта?
БД: Есть, но совершенно не реализуемая. Я бы хотел иметь возможность выбрать сто произведений искусства со всего мира, из любого учреждения, без каких-либо ограничений. И устроить из них выставку. Мою идеальную выставку. Однако это неосуществимо, ведь некоторые картины никогда не покидают музеев… Я бы с огромным удовольствием так сделал, но это невозможно.